Город Муром в XVII веке
Город Муром в XV веке.
Город Муром в XVI веке.
Владимирский край в Смутное время
Во время царствования Василия Иоанновича Шуйского, Муром, окруженный скопищами бунтовщиков, преданных Лжедмитрию, оставался верным Государю законному – к утешению потомства. Лисовский, начальник отряда войск Лжедмитрия, силой заняв Муром, разграбил многие церкви и монастырь Благовещенский, убил священника, братию взял в плен и самого игумена, истребил слободы мережную и плотников Государевых в 1611 г. Пересказывают, что жители, не имея сил явно остановить наглости поляков, губили их как Наполеоновых воинов. Есть рассказ, дошедший до нас по словесным преданиям, помещаемый при сем: жена Муромского жителя, будто, Коняхина, в одно утро занималась в кухне приготовлением для семейства пищи, по русскому обычаю хозяек; печально смотрела на перележавшийся в печи огонь и, в духе скорбного отчаяния, сказала: вот так и мы угаснем скоро от наших злых врагов и, взглянув на постояльца Ляха, еще спавшего на постели, в одной с ними горнице, взяла кипящей воды и влила ему в разинутый рот и тем убавила число неприятелей своих и всей России». Лисовский скоро вышел из Мурома, заняв Суздаль и другие. При отражении неприятеля от крепости сей обители, более других отличались храбростью стрельцы Нехорошев и Шилов, вероятно, поступившие в ополчение из жителей Мурома (муромские фамилии). Усердие муромцев оказывалось и при осаде города Тулы, куда скрылся Тушинский вор с своими сообщниками; так один из воинов муромских, сын боярский, Иван Сумин Кравков, предложил царю Василию Иоанновичу Шуйскому затопить Тулу водой реки Упы, в успехе своем ручался жизнью; царь и бояре, хотя и считали невозможным выполнить это предположение и даже шутили над его выдумкой, но дали позволение приступить к делу. Кравков, как русский старинный помещик, вероятно занимавшийся мельничным делом в вотчине, практически знал укрепления плотин: собрал ближайших мельников для надзора, велел ратникам носить землю в мешках на берег Упы, ниже города. Они запрудили реку песком и деревянной плотиной, вода поднялась и вышла из берегов, потопила город и заставила бунтовщиков, положив оружие, сдаться. В награду за подвиг и счастливую выдумку Кравков получил к своей фамилии прибавление Мешков.
Нашествие поляков надолго оставило свои опустошения. С восшествием на престол России Государя законного в 1613 г., настало время благотворное, особенно городам, бывшим театром междоусобиц; к ним велено приписывать жителей, кои, разбежавшись от разных неприятелей в другие города и селения, имели там постоянные жительства. Слобода или село Кудрино, состоявшее из 70 дворов, находилось среди самого города и принадлежало Муромскому Спасскому монастырю. Жители, разбросанные, так сказать, по разным улицам города, не имевшие характера крестьянского, по большей части, занимались лавочной торговлей, мыловарением, печением калачей и другой промышленностью, свойственной городским жителям. Оно приписано тогда же к городу в тягло; впрочем слобода эта, как и по расположению топографическому, не должна быть издревле слободою монастыря; но это остаток прежних городских жителей, не в большом числе оставшихся после пожаров, язвы и нашествия татар и по малолюдству отданных под управление монастырские, особенно когда большая часть жителей, оставя старый город, долгое время проживали на новом месте, близ села Чаадаева.
Некоторые фамилии, бывших слобожан и ныне (нач. XIX века) существуют: Гондобин, Страхов, Коняхин, Зуевы, Зворыкин, Сосульников, Бабин, Кушельников и Титовы.
Вотчинные начальники сел Карачарова и Панфилова употребили против городского местного начальства хитрость: вместо торговых людей, от коих городу ожидалось облегчение, они выслали людей бедных, бездворных, требовавших, может быть, городской помощи.
В царствование Михаила Федоровича жители Мурома, как и жители всей России, соприсутствуя государственным чиновникам в местах судебных по новому постановлению царя, удобнее могли защищать своих собратий граждан по делам исковым и уголовным. Порядок определения граждан в места судебные можно видеть из челобитной Губного Старосты Дружины Осорьина. «Государю Царю и Великому Князю Михаилу Феодоровичу всея России холопи твои Муромской Губной Староста Дружина Осорин челом бьет. В нынешнем году в 7141 (1633) Октября 29 дня, прислана ко мне холопу твоему твоя Государева грамота из разбойнаго (уголовного) приказу, за приписью дьяка Григорья Торьгева, (которую) велено мне Муромских Губных Целовальников сменив, выбрать на их место вновь из людей Сошных, Посадских и Уездных, и сии выборы, за руками выборщиков или духовных их отцов, взяв прислать их по Твоему Государю крестному целованию к Москве, в разбойной Приказ, с означением сколько человек будет выбрано их нонича и сколько таковых бывало в Муроме прежде у Твоих Государевых Губных дел. На которое Государь (доношу), что в Муроме преж сего бывало и ныне выбрано с уезда по два губных целовальников, да Губной дьячек у терем два сторожа, палач, да бирюч, да избной сторож. А последний Государь люди Губных целовальников к кабацким их таможным твоим Государевым верным сборам, также сторожей к Воеводам и в съезжую избу, о чем я, холоп твой, с прежними Губными старостами, к тебе Государю писали не одинажды, но Твоего, Государева указу не бывало. Уездные же люди каждогодно выбирая в Губные целовальники двух человек дают им подмоги по 7 рублев человеку в год, иногда и больше, да они же Государь (уездные) наймают к тюрьмам по два сторожа, дают им по 7 рублев человеку, а иногда и больше, дьяку Государь по 6 руб., палачу 7 руб., бирючу 2 руб., сторожу избному – рубль; дров, бумаги и свеч исходит на гол рубля по два и больше, а збирают Государь им на подмогу в чет пашни по 2 алтына, по 4 деньги (8 коп.) и те Государь деньги сбираются не сполна потому что боярина князя Юрья и брата его Василья Епшевича Сулешевых крестьяне и сел Карачарова и Панфилова чиняются сильно целовальников и подмоги им не дают и ничем в губу не тянут, на что, смотря многие, также очуряются».
В 1637 г. последовала опись города, произведенная Бартеневым.
1) Крепость города Мурома, уже начинает приходить в ветхость, была видом неправильно – продолговатого четырехугольника, построена из леса внизу дубового, а к верху соснового; имела в окружности стен 552 сажени. Вторая стена изнутри крепости рублена на террасах; в оной крепости было трое ворот: 1-е торговые – проездные, против коих устроен вверху через овраг небольшой деревянный мост, в длину 22 сажени; на этот мост и ныне 2-е ворот: Спасские – проездные (назывались по Спасской улице); против их был деревянный мост, через нарочно выкопанный ров, который был заменен впоследствии земляной насыпью и от того в конце помянутого рва образовался пруд, с всегдашней водой и называется теперь Козья речка; 3-и, Тайницкие, к северной стороне, против церкви св. Николая, устроенные для хода за водой во время осады неприятельской. Над тремя воротами обыкновенно было 3 башни больших, с боевыми окнами в 3 ряда, также как и по всем городским стенам, для отражения неприятелей; над этими последними стенами было 11 башен малых – глухих. Восточная сторона крепости стояла близ берега реки Оки; южная же, облегала глубокий овраг, куда спустившаяся земля крепостной насыпи впоследствии образовала большую, проездную дорогу (Сибирский тракт). Внутри городской крепости находились: 1-я церковь - собор во имя Рождества Божией Матери, каменный о трех верхах; здание царя Иоанна Васильевича, с приделом св. Апостолов Петра и Павла, где лежат в каменной раке св. мощи князя Петра и его супруги Февронии, Муромских чудотворцев; образ Божией Матери Одигитрии и другие св. иконы, кресты, сосуды и кадило серебряные, приложены царем Иоанном Васильевичем Грозным, покров бархатный на раку, ризы, колокола, коих было 4, весу 40 пудов, присланы от царя Феодора Иоанновича; вместо лампады перед образом Божией Матери Одигитрии поставлен был подсвечник серебряный с вызолоченными яблоками, по усердию боярина Д.И. Годунова. Под церковью две палаты, где хранились городовые военные снаряды, бердыши, пушки медные и чугунные разного калибра, пищали, ружья, мушкеты, ядра медные и чугунные и даже каменные, разного сорта мелкие железные рогули, кои бросаемы были по земле, где проходили неприятельские конницы; зелье (порох), свинец и сера.
2-я церковь соборная, деревянная, теплая, в два этажа, по тогдашнему – на подклете.
К этим соборным храмам пожалованы были разные угодья и вотчины. «Прошлаго 7132 (1624) за приписью дьяка Прокофья Пахарева, какова дана с прежних государевых грамот, дано к соборной церкве, к Пречистой Богородице и к Муромским чудотворцам, протопопу Ивану с братиею хлебныя руги, что им идет государева жалованья, денежныя руги место и в прибавку к денежной руге на год, протопопу Ивану, да протодьякону, да четырем попам, да двум дьяконам по тридцати рублев, да ключарю полтора рубля.
В Муромском уезде, в вотчину, село Новое, на реке Ушне деревня Новошино, пустошь, что была деревня Маландайка, пустошь, что была деревня Суворово, пустошь Васильевская, деревня Малышево, деревня Дьяконово пуста, пустошь Карпова, а в том их селе и в деревнях и в пустошах написано по государевой в жалованной грамоте четвертый без полутретника, да по той же государевой грамоте дано протопопу ж с братиею, по Муромским писцовым книгам князя Михаила Мезецкаго с товарищи в 7085 (1578) в Муромском же уезде озеро Детлема, да озеро Беловодо с бортными ухожи шкины шкинские и самые нужные по Велетьме речке и с глухими озерки по Теше по реке по Семену Голову, как было изстари, у Пречистой Богородицы и чудотворцев, до по Теше реке два еза, сверх того дано на темьян и на ладан, и на воск, и на вино церковное и на просфоры по обыску и дозору осаднаго головы Ивана Сумарокова, да городовых прикащиков Ивана Опраксина, да Федора Нагарина; в Муромском уезде за Окою рекою, в Чечерских лугах, пустые луга, которые были до мору в Муроме, за Дворяны и за детьми дворянскими и боярскими на оброке, да в тех же лугах покос Фоминский, что было на оброке за протопопом Иваном, а оброку он платил с того лугу по 20 алтын, да пошлин по одному алтыну».
3-я церковь приходская св. Архистратига Михаила, деревянная, с небольшой колокольней, построена от Спасо-Преображенского монастыря.
Для осадного времени построено было 88 домов разными особами, коих жители суть: боярин Ив. Никит. Романов, предок Августейшей фамилии, ныне благополучно царствующего Государя Императора Николая I; князья: Черкасский, Одоевский, Сулешев, Ситский, Мезецкий, Ростовский, Гагарин, Болховской, боярин Ив. Петр. Шереметьев, стольник Нагов, дьяк Федор Апраксин, Мертваго, Протасьев, Языковы, Борисовы, Грязев, Норов, Плещеевы, вдова Осорьина, Ивашев, Черновы, Столыпин, Романов, Киселев, Яков Алябьев, Кракозов, Аристов, Макаровы, Панцырев, Дурасов, Юматов, Яков Репьев, Пагоднин, Караулов, Борисов, Коверин, Филатов, Арапов, Кармин, Мешков, сын Кравков, Чертковы, Чаадаевы, Поповы, Лукин, Волынский, Осорьин, Власовы, Елизаровы, Никулин, Выропаев, Тевяшен, Оксентьев, Муромцев и Андрей Мясоедов. Из них очень не многие проживали сами, по большей части – жили их дворники. Дома построены от монастырей: а) Троице-Сергиевой Лавры, что был двор князя Голицына, б) Спасского Муромского монастыря, в) Благовещенского Мур. Монастыря, г) Николо-Бутылицкого монастыря, д) Борисоглебского монастыря; в том числе принадлежали дома священникам села Архангельского и Вознесенской городской церкви священника Неудачи; гражданам: гостиной сотни Черкасову, Веневитинову, Цветкову, Билыматову, Болховитному; торговым люядм: Лопатину, Жадину и Лихонину. Все эти внутри крепости строения, вероятно, не возобновляемые перестройкой и починкой, клонились к упадку.
Теперь взглянем на здания и постройки вне города; в 1637 году по описи Бартенева находилось: монастырей мужских – 2, девичьих – 2.
Из них 1-й Спасский мужской, под управлением архимандрита, в нем 3 каменные церкви, а) Преображения Господня, пятиглавая, древняя, с приделом св. Иоанна Богослова, б) Покров Божией Матери, с трапезной монастырской, из коей переделаны поварни и хлебопекарни, в) церковь св. Кирилла Белозерского над св. воротами, бывшими с северной стороны. На колокольне каменной, приделанной к первой церкви, находилось 6 колоколов, весу 52 пуда; в церквях сосуды, кресты и кадило серебряные; икон местных, помещенных в иконостасе, по тогдашнему в тябле, украшенных окладами, вещами и цатами серебряными с позолотою, жемчугом и камнями - 23, в числе коих 5 икон, приложенных царем Михаилом Феодоровичем, вместо похищенных поляками из отряда Лисовского; книг печатных и письменных – 40, келий деревянных для архимандрита Мисаила и братии находилось – 22; ограда и все строения деревянные; кроме слободы Кудринской и обыкновенных монастырских служителей, ему принадлежали разные угодья и вотчины, именно: деревня Орлово, Михалево, Верхозерье, Столбищи, Окатово, Климово, Бететово, Онаньино, Зарослово, Талызино и в Алатырском уезде на реке Пьяне село Старково, так что всех крестьян в 1744 году было за Спасским монастырем 1271 душа; Коржавинская мельница тоже была в управлении монастырском. Сверх того, во владении монастыря было в Унжинском, в Куземском и в Шимоловском станах: сельцо Милинко, Выползово, деревня Матвеевское, пустошь Татарово, Точка, Абрамово, Шилово, Тозеево, Бобылево, полдеревни Макаровой.
По грамоте Бориса Годунова 1603 г. даны многие угодья: пашенной земли, сенные дачи и рыбной ловли.
2-й Благовещенский мужской монастырь, под настоятельством игумена. Он стоит в описи, где был острог, как сказано у Бартенева; церквей каменных и деревянных – 4; из них:
а) Благовещения Божией Матери, каменная, построена царем Иоанном IV в 1553 г. и после разорения от поляков обновлена игуменом; с правой стороны алтаря придел св. Благоверных князей Константина и чад его Михаила и Феодора; св. мощи их почивают в деревянной раке в главной Благовещенской церкви;
б) деревянная церковь во имя Иоанна Богослова;
в) деревянная церковь – Григория Богослова, при ней колокольня деревянная с 6 колоколами; боевые часы были устроены гостем Муромским Богданом Цветновым при игумене Сергие;
г) церковь деревянная над св. воротами, во имя Архидиакона Стефана.
По росписи игумена Иоакима с братиею имущества церковного находилось: сосуды, кресты и кадило серебряные, книг печатных и письменных – 45; утварь и все строение прежних государей; келии деревянные, числом – 15; ограда дубовая, стоячая – ветхая. По грамоте царя Феодора Иоанновича из соседней к монастырю, для его распространения; по грамотам Михаила Феодоровича в 1623 и 1624 годах видно, что монастырю этому даны разные пустоши, озера, луга и пашни.
3-й Воскресенский девичий монастырь, в нем 2 церкви: а) Воскресения Господня, деревянная, на подклете (двухэтажная) о трех верхах шатровых, с 2 приделами: собор Архистратига Михаила и св. Николая Чудотворца; б) деревянная церковь, теплая, во имя Введения Божией Матери. Св. местных икон – 13, сосудов оловянных – 2, крест серебряный; книг печатных и писанных – 25, колоколов – 8, весу – 80 пуд. Церкви, иконы, книги, ризы и колокола построены усердием гостиной сотни торгового человека Сем. Сем. Черкасова с братьями; ограда деревянная и 22 келии, для проживания игуменьи Пелагеи Кольцовой с сестрами. В 1620 году в уважение расстроенного положения монастыря, где поляками из отряда Лисовского убит священник Иоанн, игуменья Маремиана по пожалованной грамоте имела право содержать квасной и сусленный промысел и за передачу онаго другим на откуп получала 20 руб. в год в пользу монастыря.
4-й Козмодамианский девичий монастырь; в нем 2 церкви: а) во имя св. муч. Космы и Дамиана, каменная, верх шатром; по народному преданию считают, что она построена царем Иоанном Васильевичем IV по взятии Казани; б) церковь теплая, деревянная, во имя св. великомуч. Екатерины, с приделом св. Московских чудотворцев: Петра, Алексия и Ионы. Св. местных икон – 11, книг печатных и письменных – 29, колоколов – 4, весу 8 пудов. По малому числу келий, коих было только – 3, и по неимению настоятельницы, монастырь был уже в упадке и лугами монастырскими владел священник Максим.
Церкви приходские по описи 1637 года:
1) под конец Пушкарской улицы церковь Николая Чудотворца Набережного, деревянная, с двумя приделами: св. Федора Стратилата и Космы и Дамиана; 2) Теплая, деревянная церковь во имя св. Зосима и Савватия. В них местных икон – 17, книг печатных и письменных – 10, колоколов – 6, весу 20 пуд. Строение храмов и утварь царя Иоанна IV, по близости бывшего двора Иоанна Грозного. Этот храм считался придворным, которому царь Алексей Михайлович пожаловал озера с рыбными ловлями, истоком и бортными ухожьями. Одно из озер близ села Казнева священно-служители отдавали на откуп за 20 руб. в год.
3) В осыпи на берегу Оки, церковь во имя св. Пророка Божия Илии, деревянная, об трех верхах, с двумя приделами: св. великаго Диомида и муч. Параскевы; 4) Теплая деревянная во имя Казанской Божией Матери, с приделом Иоанна Златоуста, колоколов – 4, весу 7 пуд.
5) За обычью в Кожевниках, у горы, церковь великомуч. Георгия, с приделом св. муч. Бориса и Глеба; икон местных – 9, в некоторых из них венцы и оклады похищены поляками Лисовского; книг печатных и письменных – 13; колоколов – 4, весу 12 ½ пуд.
6) Деревянная в два этажа, верх шатром, церковь во имя св. Животворящей Троицы, с приделом св. муч. Бориса и Глеба; в нижнем этаже два престола: трех Вселенских Святителей и св. муч. Параскевы. Икон местных – 12, сосуды оловянные, книг печатных и письменных – 15, колоколов – 7, весу 55 пуд. Постройки храмов и все украшения сделаны были усердием муромцев Бориса Цветнова и сына его гостиной сотни торгового человека Богдана. Троицкая церковь считалась сверх приходской – ружной: из казны ей выдавалось по 3 руб. в год, потому, что может быть, что первый храм св. Троицы был построен св. Благоверным князем Константином.
7) Деревянная церковь во имя св. Иоанна Предтечи и Крестителя Господня, с приделом св. Петра Митрополита Московского и всея России чудотворца; 8) Во имя св. Василия Киссарийсккаго. Кресты – напрестольный деревянный, сосуды оловянные, книг печатных и письменных – 10, икон местных – 9, колоколов – 4, весу 5 пуд.
9) Церковь деревянная, стоит за осыпью, по конец кузнечной улицы, у сенной площади,- церковь во имя Рождества Христова, с двумя приделами: св. муч. Ирины и великомуч. Варвары. 10) Теплая во имя св. великомуч. Екатерины. К этим двум храмам сосуды оловянные, крест обложен серебром; св. икон местных – 9, книг печатный и письменных – 9, на колокольне два колокола не велики; церкви и все строение государево, сказано в описи Бартенева.
11) Церковь деревянная, во имя св. Николая Чудотворца, что стоит в описи за хлебным рядом. Крест напрестольный обложен серебром с позолотой; сосуды оловянные, икон местных – 6, книг печатных и письменных - 8, колоколов – 6, весу 6 пуд.
В описи же за харчевым рядом, где ныне городские Судебные места, церковное место, где была церквоь св. Симеона Столпника, вероятно, заспустевшее от Лисовских людей и пожара.
12) Церковь Вознесения Господня с двумя приделами: Варлаама Хутынского и Василия Блаженного Московского чудотворца. 13) Теплая, деревянная, во имя Владимирской иконы Пресвятой Богородицы. Книг печатных и письменных – 13, на колокольне тоже деревянной колоколов - 2, весу 2 пуд.
14) Деревянная церковь во имя Успения Божией Матери, с двумя приделами: св. Николая и св. Жен Мироносиц. 15) К ней принадлежала теплая, во имя Богоявления Господня. построены усердием Московских гостей, бывших братьев муромских Судовщиковых. В храмах этих сосуды: одни деревянные. А другие оловянные. Икон местных – 4, колоколов – 4, весу 4 пуд.
16) Церковь св. великомуч. Димитрия Солунского, деревянная, с двумя приделами: св. Петра и Алексея Московских чудотворцев. Сосуды оловянные, 1 крест обложен серебром, икон местных – 4, книг печатных и письменных – 9, колоколов – 2, весу 3 пуд. Строения храма и утвари братьев же Судовщиковых; позади церкви, вероятно, близ нынешней Московской дороги, к Успенскому оврагу, где стоял дом, бывший Дица, ныне Герцыг, находится пруд с живой рыбой, коим владели Димитровской церкви священно-служители, вместе с гражданами.
17) Деревянная Крестовоздвиженская церковь, св. икон местных – 4, сосуды деревянные – 7, книг печатных и письменных – 5, колоколов – 3, весу 10 пуд. По словесным преданиям, подтвержденным городской описью, церковь эта построена на том самом месте, где, во время княжения св. Петра и Февронии, находился монастырь Крестовоздвиженский – девичий. И где св. Петр, будто, получил меч для поражения волшебника. К этому народному преданию служит доказательством то еще, что при капании рвов под церковное здание каменной церкви находили в земле бутовой камень и кирпич бывшего какого-то построения. К этому Крестовоздвиженскому храму, по грамоте царя Михаила Феодоровича 1628 г., дано было: 1) озеро Кстово, находившееся при подошве горы, недалеко от церкви, оно отдавалось в наем за 1 руб. 50 коп. в год; 2) пахатной земли 11 десятин; близ церкви эта земля быв вырезана из городского выгона, находилась под слободою государственных плотников, которые истреблены разными несчастиями, пожарами, язвою, тоже как и жители города; земли тх отдавались священно-сужителям, сперва из оборока (за 3 руб. в год), а потом, когда город более обезлюдел, так что многие земли в самом центре его были невозделываемы священно-служителями, которые, быть может, на место убылых и менялись из других мест, землю эту, как не нужную для города по тогдашним обстоятельствам, упросили себе в безоброчное владение, которую они и поныне владеют к стеснению города.
18) Деревянная церковь с трапезой, во имя св. великомуч. Параскевы, нарицаемой Пятница. Св. икон местных – 3, сосуды деревянные, книг печатных и письменных – 9, на колокольню ход изнутри церкви колоколов – 4, весу 44 ½ пуд. На месте оной церкви построена каменная, кладбищенская, во имя св. Духа. За этой церковью пахатной земли, смежной с Крестовоздвиженской, находилось 5 десятин.
19) Каменная церковь во имя св. Николая чудотворца Можайского, построена по повелению царя Иоанна IV, как видно из описи Бартенева; храм сей славился украшением св. икон и богатой утварью, но от случившегося пожара, с 5-го на 6-е число декабря 1630 г., по случаю наступающего дня праздника, от свечи, забытой в церкви, не только все украшение храма выгорело, но и тсены во многих местах попорчены и глава со сводами упала, утварь и оклады слились и после найденные в земле отобраны воеводой Ф. Лызловым. Бартенев, желая узнать сколько взято золотников в слитке золота и сколько фунтов серебра, спрашивал о сем воеводу письменно, воевода известил Бартенева, что он сам писал об этом Государю.
20. Церковь деревянная, теплая, во имя Нерукотворного образа, с двумя приделами: великомуч. Георгия и преподобного Макария Желтоводского. Построена усердием гостиной сотни торгового человека Федора Лукьянова Веневитинова; 16 августа сюда был крестный ход; св. икон местных хорошего письма, с украшениями – 10, сосуды оловянные, книг печатных и письменных – 23, колоколов – 7, весу 50 пуд. Два корпуса, с решетками, загородками и верхом, представляли вкус древности. Потолок между балок небольшими штуками наискось, сделанный из дерева разного рода, т.е. соснового, елового и дубового, при освещении внизу, казался волнистым; бревна, по народному преданию, на постройку храма были рублены в городской роще, бором называемой, находившейся на выгонной земле. Бор этот, по описи Бартенева, простирался на две версты в длину и на полверсты в ширину; поперек бора протекала речка маленькая, впадающая в реку Илемну; признаком бывшей речки есть ныне один суходол, отличающийся немногими баклушами с водой; в конце минувшего столетия (XVIII в.) эта церковь по ветхости разобрана и престол Нерукотворного Образа Божия вновь устроен, с приделом в храме церкви св. Николая Чудотворца Можайского.
Итого всех церквей в городе с монастырями находилось: каменных – 7, деревянных – 26, итого – 33. Всех престолов – 61, св. икон местных – 197, книг печатных и писанных – 323, сосудов серебряных – 3, сосудов оловянных – 30 и деревянных – 3, итого 36 сосудов . Колоколов – 84, весу в них 415 пудов.
Вне крепости на посаде, говорит Бартенев, государственных домов и других построений достойных замечания было:
1-е место, где был дворец Иоанна IV, для временного приезда, на берегу р. Оки, близ церкви св. Николая чудотворца; место это как порожнее отдано было во владение Троице-Сергиеву монастырю, от которого построен был дом, для проживания десятильников, сборщиков податей с монастырских вотчин; десятильники, имея право допускать разных людей селиться на этой земле. Брали с них небольшой оброк в пользу монастыря, в числе 21 семейства граждан, живших на монастырском месте, во избежание казенных податей; два человека имели там кожевенное производство.
2-е место. По другую сторону Никольской церкви, в Пушкарской улице, находился житный двор, принадлежавший государыне старице Марфе Иоанновне.
3-е место. Там же, несколько ниже к оврагу Поледный двор, куда доставлялась свежая рыба (надо полагать, Поледный или Мережный). Рыба, ловимая государевыми мережниками, отправлялась в Москву по зимнему пути, для двора Царского.
4-е место, слобода Мережная, где дома мережников, или рыболовов, находясь по береговой Ильинской улице, стояли пусты. Владельцы их частью убиты поляками Лисовского и частью из города бежали по разным обстоятельствам.
5-е место, на площади, где была церковь св. Симеона Столпника, построены казенные житницы, говорит Бартенев, для ссыпки хлеба, привозимого из Арзамаса; по вскрытии весны отправляли водой в Москву, для продовольствия людей государевых.
6-е место, на горе Богатыревой дом боярина Ивана Никитича Романова.
7-е место, на посаде, в Потопоповой улице место, где был дом боярина князя Ивана Борисовича Черкасского; оно замечательно более потому, что находилось неподалеку от курганов (земляных насыпей, насыпанных в древние времена).
8-е место, на площади две избы: Губная и Земская, где присутствовали Губные и Земские старосты и целовальники.
9-е место, за рядами харчевыми кабацкий двор, на котором построена горница повалушка и сени, для продажи вина, пива и меда; сборы сии состояли на вере жителей целого города, потому что к управлению питейными сборами так называемый Кабацкий Голова выбираем был целым городом и, в случае недобора денег, платили за него в казну обществом. Здесь в это время кабацким головой был Архангелец Алексей Самойлов; он показал Бартеневу, что кабацкий прибыльной суммы в 1636 г. оказалось 1441 руб. 58 коп.
10-е место, недалеко от церкви св. Николая чудотворца Набережного, где был соляной амбар именитого человека Максима Строгонова, находился кабак, вино продавалось тогда ведрами по одному рублю и чарками по 2 руб. за ведро.
11-е место, в Подокстовье, на Воздвиженском ручье, был поставлен кабацкий (винокуренный) завод, на 21 куб (позже полотняная фабрика Муромского 2-й гильдии купца и почетного гражданина братьев Ивана и Федора Суздальцевых).
12-е место, изба Мытная, где принимали мытовщину перевозную и торговую пошлину; в подтверждение того, что Стародубское княжение находилось недалеко от Мурома, на правой стороне Оки, служит доказательством то, что из Мурома через Оку было тогда два перевоза: один на деревню Липню по тракту Арзамаскому и назывался прямо Муромским, другой – мыт с перевоза из Мурома до Перемиловской пустыни, назывался Стародубским; оный перевоз и мытовщики отдавались на откуп особо от Муромского, за 294 руб. 42 ½ коп. в год.
14-е место, на торговой площади изба таможенная и клеть, где принимали пошлину с вощины, за перепуск меду, за переписку и клеймение лошадей, как в городе, так и в уезде; сбор этот составлял 395 руб. 50 коп. в год.
15-е место, в рядах: хлебном, мясном, соленом, рыбном, москательном и сапожном торговых лавок находилось – 208, в числе их 45 лавочных мест были еще не застроены после пожара; сверх того полочков, для мелочной торговли, было 48 харчевых и 15 по конец Дмитриевской улицы, пишет Бартенев; против Вознесенской улицы на углу стояла богадельня, где жили на своем содержании черный старец Ефим и с ним 12 человек больных людей, из граждан – 16; против города во рву, где была большая торговая баня, стояло 7 житниц государственных; 17 кузниц, построенных по тогдашнему времени на площади; недалеко от лавок находилось 25 домов; тяглых было 54, душ мужского пола – 927; жители по большей части находились в положении бедном, потому что на них лежал прежней сотни оклад, сделавшийся для них тягостным, по причине разорения города от поляков и др. случаев несчастий: язвы и пожара, как заметил Бартенев в донесении своем, говоря: Муромцы обложены податьми тяжелыми. Более чем города: Владимир, Суздаль, Переяславль и Серпухов, кроме 5 домов записанных в Гостиную сотню и еще не многих торговых людей.
Жители занимались промышленностью, внутри города в лавках, или разъездом по ближним торжкам. Заводы кожевенные хотя и тогда существовали, но они были в руках не сильных капиталами, тоже как и мыловарни. Купцы гостиной сотни имели сношения с городами отдаленными: Москвой, Ярославлем и Архангельском. Черкасов и Цветнов занимались торговлей по хлебной и соляной части, имели для сего амбары на берегу реки, тоже как и Максим Строгонов. Некоторые фамилии граждан тогдашнего времени помещаются здесь: Названов, Черкасов, Серпуховитинов, Крюков, Страхов, Пивоваров, Смольянинов, Плотников, Будылов, Мяздриков, Логинов, Зиреютников, Стариков, Бахирев, Калинин, Кречков, Пехов, Стулов, Мошенцев, Неуструев, Шилов, Коломнин, Тагунов, Бушуев, Суздальцев, Сосульников, Фадеев, Вощинин, Соколов, Казанцев, Дружинин, Редкин и Сверлов.
Бартенев при описании города упоминает о каком-то Алексее Иванове Прихожем из погорелова Городища; это обстоятельство подтверждает заключение, что городище близ села Чаадаева существовало до времен Бартенева и, быв истребленное пожаром, более не возобновлялось.
Средним по капиталя гражданином считался тогда тот, который при хорошем поведении, трудолюбивом семействе, имел более земли для посадки огурцов, семена коих, по своей плодовитости, всегда предпочитались иногородними торговцами и огородниками. Бедными считались здесь ярышки, люди, занимавшиеся судоходной, или другой неавантажною работой.
Сведение о числе уездных жителей, о количестве земли городской и выгонной, взятое из писцовой книги Муромского магистрата, писанной 1667 года. «Уезд города Мурома состоял из … душ мужского пола. Помещается здесь земли, городу принадлежащей от реки Оки, да соборных и ямщиковых пашен 2000 сажен, от ямщиковых до Орловских, идучи подле соборных и других боярских пашен 2000 сажен, от Подболотской дороги до Окатова, мимо Орловской и Карачаровской – пашни 2640 саж.; от Бучиги до Ямской – берегом 1760 саж.; положив в десятины, это составит выгону и посаду 100 десятин, внутри городской крепости 10 десят., под монастырскими церквами и под поповыми домами 21 десятина, соборной пашни близ бору 5 ½ десятин; Бобышевой пашни 30 десят., Воздвиженской 10 дес. и Пятницкой 6 десятин, всего 217 ½ десятин».
Вскоре после переписи Бартеневой, именно в 1646 г. одно обстоятельство показывает, что начальники городов и веси мало заботились о благосостоянии мест, их управлению порученных. Владимирцы (дворяне): Родион Насанин и Матвей Салманов, приехав ночью с молодыми дворовыми, увезли из Мурома жену посадского человека вдову Елену с дочерью Авдотьею, принудили ее обвенчаться с своим дворовым человеком в их вотчине; пораженная таковым насилием мать от горести скоро умерла, дочь же с мужем обращены в Муром потому, что царь Алексей Михайлович повелел рассмотреть чиновникам состояние торговли и промышленности, на местах собрать городских жителей даже тех, которые добровольно закабалили себя разным владельцам, а потому все проживавшие в селах: Карачарове, Урванове, Климове, Павлове, Перевозе, Вареже и др. местах приписан к городу и положены в городское тягло, также как и приходящие в разное время из городов: Москвы, Рязани, Касимова, Елатьмы, Шуи, Казани, Нижнего, Вязников, Слободы Александровой, из волости Стародубской, проживали в Муроме на местах боярских, церковных и монастырских, по тогдашнему белых (не обложенных податьми), платя владельцам от 10 коп. до 1 руб. в год с семейства. При таких переходах прежних городских жителей, бывали случаи такого же рода: вдова Анна Мяздрикова с двумя сыновьями, быв в селе Климове; по розыску от начальства, из детей ее один сын взят обратно в город, а другой, оставшись в Климове, показал письменно, что он, женясь на дочери Климовского священника, хочет стать в попы и потому не может поступить в город. Одно обстоятельство, объясняющее своеволие и беспорядок, также помещается здесь: сын Муромского жителя по имени Баженко отцом своим отдан был Бутлицкой пустыни игумену Парфению, для обучения грамоте; игумен выучил Баженка и вероятно, во время описи монастыря, захотел его приписать к монастырю, против воли его отца.
Из описи Атяева видно, что число городских церквей в Муроме было такое же, как и при описи Бартенева, за 9 лет перед этим; но разница в том, что вместо Троицкой деревянной церкви построена каменная (в 1642), с 4 приделами и колокольней, иждивением муромца Гостиной сотни торгового человека Цветнова; его же старанием утвержден девичий монастырь. Вместо Воскресенской, тоже деревянной, построена церковь каменная, пятиглавая, усердием гостя Черкасова.
Опись домам произведена Шишиловым, вскоре после описи Бартенева. Любопытная перепись жителей и городских улиц помещается здесь: «внутри городской крепости домов – 66, в улицах Вознесенской и Дмитриевской – 28, Гостинной и Предтеченской – 13, Рождественской и Кузнечной – 34, Успенской и Дегтяревой – 44, Моисея Архиепископа Рязанского и Муромского – 1, в Выползовой – 40, Протопоповой и Калачной – 23, Николо-Можайской в 6 переулках, пролегавших к реке – 35, под Окатовской и Трегубовой – 39, Козмодамианской и Николозарядской – 19, Пушкарской и Николо-Набережной – 28, Ильинской и Мережной в 4 переулках к реке Оке – 44, Воскресенской-нагорной – 13, Кожевенной Нижней и Верхней – 60, из разных мест и вотчин переведено семейств – 205; итого 631 дом. Душ мужского пола находилось 1700. Из описи Атяева – 1646… близ монастыря Спасо-Преображенского было отдаленное торговое место (рынок), куда уездные жители с крестьянскими произведениями и дровами съезжали вместо нынешней городской площади; через этот рынок пролегала дорога Арзамаская, мимо нынешних Спасских кузниц.
В царствование Алексея Михайловича прекращено своеволие ямщиков слобод Акиманской и Дмитриевской, которые ошибочно присваивали себе извозный промысел по городу и тем препятствовали употреблять жителям своих лошадей для перевоза хлеба, товаров и всякой для дома потребностей; царь запретил производить торговлю. Ограждая всех и каждого мудрыми своими законами, он грозно потребовал ответа от Муромского Воеводы Ласкарева, почему сей последний без указа переписал городских жителей, нарядил их к себе в караул на послуги и велел им готовить дубовых бревен, длиной 10 аршин, толщиной в отрубе 8 вершков, с каждого тягла по 20 бревен, будто, на городовое дело. Строго предписал, чтобы Воевода без суда не сажал в тюрьму граждан, старост, выборных и целовальников, под опасением лишиться воеводского места; при всем том, однако ж, попечение Монарха не могло вполне защищать граждан от неблагонамеренных городских начальников. Иван Траханиот, Воевода Муромский, по своему произволу, посылал городских жителей в Москву и др. города, с калачной, хлебной, портняжной, скорнячной – безочередно, и тем принудил их принесть на него жалобу. Государь тотчас послал грамоту, чтобы муромцев, для означенных дел, более не брать, потому, сказано там, что они и без того обременены службами, быв посылаемы в уезды: Муромский, Стародубский, Касимовский и Владимирский по делам казенным, вместо стрельцов и пушкарей, к тому же из них до 50 человек каждогодно посылают к таможенным сборам в города отдаленные: Каргополь, Вятку, Балахну, Кадом и другие (как людей, заслуживших доверие), они же, граждане, сказано в грамоте, несмотря на малочисленность жителей, составили из себя команду в 30 человек стрельцов, содержа их на своем коште. Так освобождены были муромцы от своевольных притязаний Воевод Ласкарева и Траханиота. Подобные сим обстоятельства, не уступающие нашествию иноплеменных в нарушении гражданственного благосостояния, являлися не редко, вот один из них: 1654 г. из государственных Стародубских сел, для рыбной ловли в водах муромского владения, был прислан один чиновник; он недовольный, как видно, услугой представленных к нему граждан, по правам, или по духу того времени, присвоил их к Стародубским воинам, имея собственную слободу на горе Богатыревой в муроме, заставил их жить в ней, как своих собственных крестьян. По неволе, Деев с товарищами не могли опровергнуть напраслины, подтвержденной людьми, подговоренными чиновником, что они, будто, исстари были жителями Стародубскими. Дворецкий, правитель или по тогдашнему – приказный человек, Иван Бурцов, узнав, что слободу их, вместе с другими велено приписать к городу, схватя Деева и его товарищей, велел отвести их в Муромский уезд в Пуродскую вотчину, в село Погост, где и держали их в тюрьме более года; после, однако ж, как сторожилы, они опять приписаны в город. Попечение государя о умножении городских обществ повсюду имело желаемый успех; в 2 года более трети жителей Мурома истребила жестокая язва.
В 1658 году тягловых посадских домов, кроме домов боярских, монастырских и др. беломестных (о коих не имеется сведений), оставалось в Муроме - 344. Для собрания тогдашнего народонаселения городов выписывается из книги, составленной иждивением муромца, торгового человека Дубенского, хранящейся в архиве Муромского магистрата, по которой видно, что Москва не подвергалась столь великому опустошению, как некоторые города южной и средней России…
В 1658 г. произошло принесение св. Животворящего креста Господня из Арзамаса в Троицкую церковь. Сын боярский Василий Никулин, во время взятия Российскими войсками города Вильны, нашел на помосте церковном св. крест; привез его с собой в г. Арзамас и по бывшему во сне видению, приехал в Муром, вручил его Гостиной сотни торговому человеку Борису Цветнову, для доставления в Троицкую церковь. Известный по усердию в созидании монастырской церкви этой Цветнов, с радушием русским, принял Никулина в дом свой и на другой день с ним вместе доставил св. крест по его назначению, где оный находится и доныне и почитается чудотворным.
Каждому сословию приятно видеть среди себя человека, расположенного к пользам своего общества, таков был здесь гражданин, еще в XVII столетии Захар Михайлович. Он был в Москве по делам торговли, и зная, что на городе числится казенная недоимка, потому что в числе 622-х домов, бывших в Муроме (1662), по раскладке велено доставить жителям на свой счет хлебных запасов для войск, расположенных в Смоленске, но как по запустении в 2 года 218 домов от язвы, оставшиеся 404 дома, без ощутительной тягости выполнить этого не могли, то найдя случай упросить начальство, чтобы вместо хлеба приняли от него деньгами по 50 коп. с наличных 404 дворов, сумму эту 202 руб. заплатил, может быть, собственным капиталом, и тем доставил городу большое облегчение. Он получил квитанцию, за подписью Алексея Алексеевича, вероятно, исполнявшего должность нынешнего интенданта.
Муром издавна славился вкусной рыбой, ловимой в Оке, и летом отсюда посылали пластованных стерлядей и лещей в Москву; их готовили сами рыболовы, зажаривая над огнем в их ватагах, на деревянных длинных спицах, подобно на вертеле. Правительство, желая научить Белоозерских рыболовов делать пласти, или жаренки, подобные Муромским, велено из Мурома выслать двух человек, знающих это дело. По небытности уже мережников, обязанных исполнять все надобности по этому предмету, посланы были в Москву и оттуда к Белоозеру из Мурома Иван Тагунов и Лука Полуектов; там получали они в день по рублю за труды и имели содержание. 1671 года, в мятежное время Стеньки Разина, Муромцы снова отличались усердием и постоянством; они получили от царя Алексея Михайловича грамоту за верность.
Кузнецы Гондобин, Петрутов, Нижегородцев и др., числом 21 человек, за делание ружейных и карабийных стволов, копий и бердышей в Москве, куда взяты были они по наряду, или выбору общества, тоже получили похвальную грамоту. Бывшее смятение от бунтовщиков, сообщников Разина, сильно колебавших спокойствие России, торговлю по городам и ярмаркам, приводило в положение затруднительное; это видно по сборам таможенным и кабацким 1678 года, в царствование Феодора Алексеевича: Муромскому Воеводе Беклемишеву предписано было взыскать с городских жителей 240 руб. 20 алтын, полшесты деньга, за перевозы Муромский и Стародубский, недобранных ими противу сбора прежних годов. Граждане, объяснив письменно, показали, что недобор суммы последовал от уменьшения транспортов с товарами и проезда торговых людей, опасавшихся нападения разбойников по дорогам, и что рабочие на перевозах были нанимаемы из вырученной суммы, люди опытные, каких требовала трудная переправа через Оку, особенно во время весенней, по двум трактам: Арзамасовскому до деревни Липни, где расстояние 11 верст, и Стародубскому – до Перемиловской пустыни, разлив где считается 25 верст, через которые, сверх торговых людей, довольно проезжало важных государственных особ военных и гражданских…
Горе тем. Которым какое-ни-то обстоятельство мешало в сборах казенных. К числу последних принадлежали таможенные головы: Самойло Дубенский, Федор Железников, Леонтий Малюдин, Давид Стариков и Яков Зворыкин; они, имея на вере сбор таможенные, подпали казенному взысканию до 6000 руб. за разные годы. Трудно было умерить недобор таможенных пошлин, последовал же он от упадка цен на все продукты, по случаю грабежей и разбоев по дорогам и селениям. Означенные головы хотя и показывали, что в эти минувшие годы: 1671, 1672, 1673 и 1674, по причинам вышепоказанным из низовых городов и украинских мест разных товаров мало привозили в Муром, также из Мурома, из окрестных селений боялись посылать товары, хлеб, соль и пр. продукты на базары в село Булатниково, в ямскую слободу и село Святцы; к тому ж, говорили головы, к несчастью города и недобору пошлин, городские и окрестные жители, из опасения мятежников и других злых товарищей их, многие свезли в город товар, свои имущества, и в лавках и амбарах, где большей частью, помещались помянутые вещи, произошел пожар и истребил множество товаров (вероятно, не очищенных пошлиной); но резоны эти мало действовали к пользе обвиняемых. Бояре, лучшие граждане и духовенство, числом до 100 человек, могли облегчить участь судимых. Архиманриты, игумены, по иноческому обещанию, протопоп и священники – по священству, бояре и другие – по крестному целованию,- удостоверяли, что головы, выборные и целовальники, находясь у казенного дела таможенного, вели себя честно, не бражничали и казенными сборами не корыствовались. Свидетельство их было уважено и головы от взыскания освобождены.
К этому времени относится процесс между игуменом Благовещенского монастыря и жителями Мурома, о размежевании лугов. 27 июня 1679 г. игумен, по имени Евфимий, просил воеводу В.И. Чаадаева об отобрании от городских жителей лугов «За-Велетминскими» называемых, уверяя, что это следует по грамотам; воевода, чтобы скорее кончить спорное дело, сам отправился на место, но дела этого разобрать не мог, по той причине, что знаки и урочища, служившие границей между лугами, иные затянуло песком во время весеннего разлива Оки, другие – изменило, между тем граждане издавна владели этой частью лугов, не имея ясных доказательств на право владения. Обе стороны согласились назначить между посредством одного добросовестного человека, чтобы он взял на руки св. икону, пошел с ней по лугам и пробрел травой и тем решил спор. Они метнули жребий, по коему досталось гражданам по обыкновению того времени выбирать человека; для выполнения сего важного обряда, к прекращению пагубной тяжбы, выбрав посадского человека Никиту Торжика, вручили ему св. икону; Никита с чувством христианина пошел межою, справедливо, или ошибочно им признаваемою; никто не смел противоречить; по следам его рыли ямы, становили разные знаки и после этого владение навсегда оставалось бесспорным.
Жители Мурома, сколь ни держались правил миролюбия, свойственных народу русскому, они по собственному чувству своему всегда повиновались начальству благонамеренному, не столько за страх, сколько за совет, по учению св. Апостола Павла, но не всегда переносили своевольные поступки воевод.
Воевода Скрипицын от должности был уволен и на его место определен князь Григорий Семенович Волконский.
/Н.Г. Добрынкин. Историческое обозрение города Мурома. Соч. А.А. Титова./
Артиллерия одна из первых привлекла к себе внимание Петра I, то с нее он и начал свои работы по организации Военных Сил России, создав бомбардирскую роту. Готовясь к походу под Азов, Петр своим указом весной 1695 г. разделил московские стрелецкие полки на три отряда. Двум отрядам под командованием A.M. Головина и Ф.Я. Лефорта он придал бомбардир и эти, усиленные артиллерией отряды, были посажены на струги и выступили в конце апреля 1695 г. из столицы по Москве реке. Начальство над артиллерией в этом походе Петр предоставил себе. Путь этого каравана судов к Азову вместе с венценосным бомбардиром следовал далее по Оке через Муром. "6-го мая (1695) они прошли Рязань, 9-го Касимов, 10-го Елатьму. В ночь на 12 число струги бомбардиров стали на якорь у Мурома, чтобы дать время подойти отставшим судам каравана <...>". В ходе похода Петр писал в своем письме к А. Виниусу: "Min Her! Ветры нас крепко держали в Дединове два дни, да в Муроме три дни; а больше всех задержка была от глупых кормщиков и работников, которые именем словут мастера, а дело от них, что земля от неба.
Bombardir Piter".
Муромские воеводы
1523 - 1524 - Горбатый-Шуйский Борис Иванович (боярин) (1460-1537)
1536 - Троекуров Иван Михайлович (? - †1564), третий воевода
1536 - 1537 - Мстиславский Фёдор Михайлович (? - †1537)
1543 г. - Иван Семёнович Бутурлин
1548 - Троекуров-Ахмет Михаил Михайлович, второй воевода
1549 - 1550 - Куракин Фёдор Андреевич (? - †1567)
1555 - 1556 - Вороной-Волынский Михаил Иванович (? - †1571), второй воевода
1573 - 1574 - Воротынский Иван Михайлович
1574 – Бутурлин Дмитрий Андреевич (? - †1575). В октябре 1582 г. в Муроме собирались войска для зимнего похода «в Казань горней черемисы воевать, что черемиса заворовалась». Первым воеводой передового полка был Иван Михайлович Бутурлин, вторым воеводой полка правой руки — Ефим Вахрамеевич Бутурлин.
1583 - 1584 - Плещеев Иван Дмитриевич Колодка
1609 - Толбузин Василий
27 мая 1609-1611 – Алябьев Андрей Семёнович
1614 - Собакин Борис Степанович
1615 - 1616 - Полев Богдан Иванович
1616 - 1617 - Замыцкой Данило Андреевич
1617 - 1618 - Палицын Андрей Фёдорович
1618 - 1619 - Волынский Иван Васильевич
1619 - Репьев Булат, осадный голова
1620 - Мусин Пятой Гаврилович
1625 - 1626 - Тургенев Иван Юрьевич
1626 - 1628 - Шапилов Алексей Захарьевич
1629 - 1630 - Языков Максим Семёнович
1633 - Ласкирев Никита Иванович
1635 - Мертвой Степан
1635 - 1637 - Лызлов Фёдор Елизарьевич
1637 - 1639 - Полтев Фёдор Иванович
1639 - 1643 - Волконский Фёдор Фёдорович Мерин (? - †1665)
1645 - 1647 - Траханиотов Иван Тихонович
1647 - Ласкирев Никита Иванович, вторично
1647 - 1648 - Зиновьев Иван Петрович
1648 - Елецкой Никита Васильевич, князь
Алферьев Иван Васильевич
1651 - Бестужев Игнатий Никитич
1657 - Чирков Владимир Владимирович
1664 - 1665 - Карамалин Дмитрий
1665 - Лошаков Михайло
1670 - Шаховской Афанасий Фёдорович, князь
1677 - 1678 - Чаадаев Иван Семёнович
1693 - Скрыпицин Иван Степанович, отстранён царём
1693 - 1694 - Волконский Григорий Семёнович
Реконструкция плана муромского кремля ХVII в.
Город Муром в XVIII веке
Алексей Алексеевич Титов, градский голова г. Мурома 1830-1833 гг.
Город Муром в 1900 году
Город Муром.
|
